[gilras]

Доклад, который был прочитан на Весконе.
Если быть точной, то на Весконе я сильно обрезала вступление ( так как увидела, что аудитории не терпится добраться до
сути:-) ), а окончание в результате бурного обсуждения там вообще выпало :-) Здесь все это есть. Но нет, разумеется, того что затрагивалось в обсуждении ( а мы в итоге вообще добрались до Достоевского). Впрочем, времени было мало, так что все равно толком ничего обсудить не успели. И толком, кажется, почти никто не смог высказался, ни те, кто со мной был согласен, ни те, кто не согласен. Как бы там ни было, доклад тут.

«И эльфы ударили в ворота Ангбанда, и звуки труб сотрясли башни Тангородрим». -

Истинное мнение Профессора о том, следовало ли Финголфину атаковать Ангбанд, когда Финголфиин первый раз вступил в Митрим.

***



С некоторой долей обобщения и огрубления можно сказать, что у поклонников Толкина приняты два разных подхода к текстам Профессора.
Одни пытаются их рассматривать и анализировать так, как если бы в них заключалось описание реальных событий, а их внутренние авторы – были бы реальным людьми или нелюдьми со своими слабостями и пристрастиями. По мнению таких толкинистов они тем самым включаются в некую игру, которая заложенная в произведения Толкина самим их автором – Толкином.
Есть и другой подход. Те, кто следуют ему, пытаются интерпретировать тексты прежде всего с позиции автора. Условно говоря, если автор сказал, что Маэдрос/Фингон/Финрод/Эру хороший, то упомянутый персонаж действительно хороший, и нет смысла смотреть подтверждают ли факты эту оценку или нет.
Эти два метода часто смешивают, причем одни и те же люди, применяя в одних случаях один метод, а в другом – другой, но тем ни менее разница между этими двумя методами хорошо видна.
В мою задачу входило только обозначить ( пускай и грубо) обе эти позиции, а никак не рассматривать их или давать им какие – либо оценки. Тем ни менее скажу, что как у первого, так и у второго подхода есть явные недостатки. Недостатки первого подхода очевидны – при отсутствии археологических свидетельств и возможности поиска в архивах еще каких – то документов на основании, скажем так, «исторического метода» можно нафантазировать что угодно, и очень трудно нащупать грань, где следует остановиться, чтобы не заходить слишком далеко.
Недостатки второго подхода очевидны тоже. Я ни разу не видела, чтобы его сторонники демонстрировали какие – то критерии, чтобы обозначить то, как они определяют «позицию автора». Очень часто мнения о том, что думал о том или ином событии Толкин различаются весьма кардинально. Так, одни утверждают, что с точки зрения Толкина завоевание нуменорцами Средиземья – это хорошо ( как минимум, в ранний период), другие же считают, что Профессор это завоевание осуждал.
Но все это тема для отдельного разговора.
Сама я, надо сказать, сторонница первого, «исторического подхода», но тем ни менее, сейчас я хочу поговорить об одно месте в одном из текстов, где мнение внешнего автора вопреки обыкновению действительно выражено, и выражено чрезвычайно ясно, четко и недвусмысленно. Однако, несмотря на это, его никто не заметил.
Я имею в виду тот известный эпизод в котором Финголфин и его эльфы первый раз вступают на землю Митрим. Итак, вы помните, что когда Финголфин с войском вступил в Митрим, Солнце именно в это время взошло на Западе. Король Финголфин развернул голубые с серебром стяги и велел трубить в трубы, и цветы расцвели под ногами воинов. Прислужники же Моргота с восходом Солнца в страхе бежали в Ангбанд. Что и не удивительно, поскольку они и в дальнейшем не любили Солнце, так что можно себе представить их ужас, когда они увидели его впервые.
Финголфин таким образом без помех миновал вражеские укрепления, пока враги прятались под землей. А потом «эльфы ударили в ворота Ангбанда, и звуки труб сотрясли башни Тангородрима».
А далее у нас следуют комментарии внутреннего автора – «Но Финголфин, будучи иного нрава, чем Феанор, и помня о коварстве Моргота, отступил от Дор – Даэделоса и повернул назад к Митриму. Ибо ему была ведома сила Ангбанда, и он не думал, что его стены падут только от звука его труб». «for he had seen the strength of Angband, and thought not that it would fall to the sound of trumpets only”
Здесь я позволю себе вставить замечание и отметить, что некоторые сторонники «исторического метода» касаясь этого эпизода ударяются в «альтернативную историю» и начинают рассуждать о том, что было бы, если бы в именно в тот раз Финголфин с его эльфами атаковали бы Ангбанд. Ведь враги находились в смятении, разве это не послужило бы удобной возможностью одержать победу? Вероятно, и с точки зрения «исторического метода» по этому вопросу можно спорить.
Но приходится иногда слышать аргументы с точки зрения «мнения автора». Разве на указал сам Толкин устами летописца на силу Ангбанда и следовательно невозможность победы?
Теперь я перехожу, собственно, к теме и идее доклада. Я не припомню, чтобы где – либо еще внешний автор, Толкин, выражал свое отношение к событиям. Но здесь он его выражает. Ясно и недвусмысленно. По мнению Толкина, если бы эльфы Финголфина, ударив в ворота Ангбанда, сразу же после этого атаковали бы Ангбанд, то они бы победили. Его мнение заключено вот в этой фразе - Ибо ему была ведома сила Ангбанда, и он не думал, что его стены падут только от звука его труб» for he had seen the strength of Angband, and thought not that it would fall to the sound of trumpets only” ( В собственно сочинениях Толкина она есть в «Серых анналах»).
Дело в том, что в этой фразе на самом деле заключена глубокая ирония. Потому что в библейской истории ( которая для Толкина была реальной) есть по – крайней мере два случая, когда вражеская сила пала именно от звука труб.
И да, библейская история была для Толкина реальной. Примерно такой же реальной какой для нас является реальной, например, битва на Куликовом поле. И не только для него, но и для его предполагаемых читателей ( во всяком случае читателей тех его текстов, которые при его жизни не были опубликованы, и которые коротко и обобщенно сейчас обычно называют «Сильмариллионом»).
К тому же случаи, на которые он дает отсылку, довольно известные, это не что – то из Паралипоменона, скажем.
Первая библейская история, на которую дает отсылку Толкин – это история Иерихона. Согласно связанным с ним событиям ( напомню, по мнению Толкина – вполне реальным) стены города в буквальном смысле слова пали от звука труб. Но во всем остальном падение Иерихона ничем не напоминает ту ситуацию в которую попал Финголфин. Финголфину не приходится по всей видимости рассчитывать на вмешательство Всевышнего, то есть– Эру, собственно, он лишен даже поддержки валар. Его трубы – это просто трубы, и более ничего, они могут только петь.
Однако в Библии есть еще один рассказ о том, как вражеская сила пала от голоса труб.И эта история – история Гедеона. История Гедеона – судии. Меча Гедеона.
Напомню ее вкратце.
Когда Гедеон вывел против мадианитян и амаликитян тридцать две тысячи воинов, Господь сказал ему, что людей слишком много.
Он велел Гедеону отпустить всех, кто слишком боязлив и робок. Гедеон так и сделал. После его позволения, из войска ушло двадцать две тысячи человек и осталось лишь десять тысяч. Господь сказал, что и этого слишком много. Он повелел привести народ к воде, и посмотреть, кто как будет пить воду. Большинство из воинов наклонялись на колена и пили с рук, но триста человек опускали голову к воде и лакали языком, как лакают псы. Господь повелел оставить только эти триста человек, остальных же отпустить. Господь сказал также, что победа над мадианитянами и амаликитянами, чья численность была подобна численности саранчи, будет одержана с этими тремястами лакавших языком.
Далее Господь вновь довел до Гедеона свое уже следующее повеление. Он велел Гедеону пойти в стан мадианатян и амаликитян, - пойти одному или еще с одним только человеком, и послушать, что там говориться, чтобы, таким образом, «укрепить руки свои».
Гедеон провел эту шпионскую операцию и действительно услышал кое – что полезное во вражеском стане. Он услышал, как один из вражеских воинов рассказывал другому свой сон. Снилось мне, - сказал этот воин, - «будто круглый ячменный хлеб катился по стану мадиамскому и, прикатившись к шатру, ударил в него так, что он упал, опрокинул его, и шатер распался».
Другой же воин на это ответил : «Это не иное что, как меч Гедеона, сына Иоасова, Израильтянина, предал Бог в руки его мадианитян и весь стан».

Таким образом Гедеон узнал, какие слухи и страхи циркулируют среди врагов, сделал из услышанного правильный вывод и, вернувшись в свой стан, провозгласил : «вставайте! предал Господь в руки ваши стан мадиамский».
И после этого ночью, во время третьей стражи, Гедеон и его люди ( триста человек) явились в стан мадианитян, причем в одной руке у каждого из людей Гедеона был светильник, - вернее кувшин со светильником, кувшин, который разбили перед самым нападением, высвободив таким образом спрятанный свет. Это в одной руке. А в другой руке у каждого из трехсот был была труба. И разбив кувшины и засветив светильниками, они также затрубили в трубы. И они трубили и кричали : Меч Господа и Гедеона!
И весь вражеский стан обратился в бегство. Обратился в бегство, побежденный тремястами воинами. Обратился в бегство, побежденный трубами.
В этой истории ( повторюсь, для Толкина абсолютно реальной) обращает на себя внимание отсутствие мистики. То есть, в отличие от падения Иерихона, здесь нет вмешательства собственно Божественной силы. Бог лишь дает советы Гедеону, как выбрать наиболее отважных людей, да еще советует заняться шпионажем.
Однако вывод из собранных сведений Гедеон делает сам, и план нападения он придумывает тоже сам. В самом сражении также нет ничего мистического и ничего такого, что требовало бы для своего объяснения вмешательства Божественной Силы. Подобные примеры были и в реальной истории. Можно, например, вспомнить мост через Дунай, который маршалы Наполеона захватили при помощи одной лишь роты солдат, то есть, еще меньшего количества военных, чем потребовалось Гедеону. Или, возвращаясь к наполеоновским войнам, можно вспомнить немецкую крепость Кюстрин, которая, будучи очень хорошо укреплена, капитулировала по – первому же требованию французов, после того как к этой крепости подошли четыре роты роты пехотинцев без всякой артиллерии ( то есть, кстати говоря, число французов в данном случае примерно равнялось числу израильтян из Библии).
Можно было бы привести и другие случаи, но мне приходится остановиться, потому что подобных случаев даже слишком много.
Однако возвращаясь к библейской истории стоит обратить внимание вот на какое обстоятельство. Гедеон не просто воспользовался фактором внезапности. Он выяснил, чего боятся его враги и смог материализовать этот страх.
Если мы вернемся к Финголфину, то мы увидем, что у него ситуация абсолютно аналогична. Прислужники Моргота боятся Солнца, которое, заметим, только - только появилось и они еще не успели к нему хоть как – то притерпеться. Они вообще никак не могли бы еще понять, что вообще произошло, но понимали, что, видно, произошло что – то ужасное. И абсолютно одновременно с Солнцем тоже с Запада им на голову явились также и эльфы.
Ясно, что они не могли не связать между собой первую и вторую угрозу, взявшиеся непонятно откуда, и уж тем более их связали бы, если бы эльфы их атаковали (как раз в то время, когда на небе появился вот этот ужас).
Кстати, подобное совпадение вряд ли можно считать просто случайностью и тут опять просматривается аналогия с библейской историей – Бог не вмешивается лично в сражение, но все – же оказывает некую помощь.
Если бы Финголфин напал бы на Анбанд, то он, так же как и Гедеон, воспользовался бы страхом врага, а это самый надежный союзник.
Но Финголфин этого не сделал.
И, на мой взгляд, автор, то есть, Толкин как внешний автор, нам здесь указывает, что Финголфин совершил ошибку и упустил возможность одержать победу над Морготом.
Я, как я уже сказала, являюсь сторонником «исторического метода», и не помню, чтобы где – то еще внешний автор как – то оценивал события при помощи подобных отсылок или каким – либо другим образом. Но тут, на мой взгляд, тут такая авторская оценка хорошо видна.
Правда, я лично не считаю, что эта авторская оценка нас к чему – то обязывает. Мы ( по – моему скромному мнению), можем считать эту авторскую оценку неправильной. Однако лично я согласна тут с внешним автором. Я думаю, что если бы Финголфин в этот момент напал на Анбанд, то он одержал бы победу. То, что Финголфин поступил по – другому обусловлено неопытностью Финголфина как полководца.
Скорее всего Фингофин догадался, что орков что – то испугало. Или, по – крайней мере, имел информацию для того, чтобы догадаться, поскольку фраза «и ему была ведома сила Ангбанда» - говорит о том, что он уже общался с синдар, получил от них некоторые сведения, и знал, что прислужники Моргота отнюдь не всегда прячутся за стенами.
Однако, не обладая еще по – сути опытом сражений, Финголфин не сделал в тот момент вывода из этих сведений.
А дальше то, что называется имхо. Имхо, Фингофин понял потом свою ошибку и пожалел о ней. Имхо, эта ошибка ( вернее сожаление о ней) было одной из причин того, что он вызвал Моргота на поединок. Но это уже, конечно, получилась совсем другая история, нежели та, что не случилась, - не воинская предприимчивость, а безумное отчаяние, и вместе с ним, вероятно, еще и безумная надежда. И, конечно, все сказанное об этой последней истории, это все уже догадки.